И в тот миг я решилась ему признаться, повернулась и задохнулась от его близости. Он стоял рядом и смотрел, слегка прищурившись.

Я собрала волю в кулак и тихо проговорила:

— Я знаю, как проверить, была ли у меня сестра.

— Слушаю. — Он поставил на стол тарелку с зажаренной зайчатиной. — Ты вчера уснула, не дождавшись ужина. Можешь есть и рассказывать.

— Дара голодная, — грустно покачала головой и присела на стульчик. — Молока бы. Ребенка одним мясом не накормишь.

Втянув запах мяса, чуть не набросилась на него, как голодная лисица, но, чувствуя пристальный взгляд мужчины, взяла кусочек и осторожно откусила. Сочное, пряно-соленое, оно буквально таяло во рту. Не жилистое, не твердое. В самый раз.

Я чуть не застонала от удовольствия, облизала пальцы и смело взяла еще кусочек.

Пока доедала остатки напрочь забыла, что хотела сказать. Только обнаружив пустую тарелку, повернулась к Кунаю и смущенно сказала:

— Ничего не ела вкуснее. Спасибо.

Он смотрел изучающе. Скрестив руки на груди, привалился спиной к стене:

— Надо выехать в город. Купить продуктов… Видел, у тебя подгузники закончились. Но прежде выяснить, кто твои настоящие родители. Дай мне нить, Влада. И, конечно, же вы поедете со мной. Я не рискну оставить вас без защиты.

— Заедем в соседний город. В двух часах езды на север от трассы. Мне было три, когда мы переехали с родителями в новую квартиру. Я этого не помню, но фото старого дома видела не раз в маминых альбомах, да и папа рассказывал, что очень любил это место, просто пришлось из-за работы сменить место жительства. Подозреваю, что там можно что-то узнать обо мне. Вдруг соседи помнят, или есть данные в архивах, в поссовете. И, — я посмотрела Кунаю прямо в глаза, смиряясь с тоской по его прикосновениям, твердым губам. Не мой он, должна это осознать и прекратить смотреть на него так жадно. — Я бы и не осталась здесь одна. Без тебя.

— Собираемся, — сухо кивнул он и, повернувшись, пошёл к сумкам. Не глядя на меня, спросил: — Ты никогда не пыталась покончить жизнь самоубийством, Влада?

По коже прошел холодок.

— Почему ты спрашиваешь? Я похожа на человека, который на это способен?

— Я стараюсь не думать, на кого ты похожа, — он резко застегнул на сумке свистнувшую молнию. — Я пытаюсь понять, кто ты на самом деле. Ребёнка будешь кормить? Выдвигаемся, как скажешь, что готова.

Глава 34. Кунай

Путь до города прошёл спокойно, Дара вела себя тихо, почти постоянно дремала. Почему-то меня это беспокоило, — дети существа шумные и непоседливые. Возможно, я ошибся, и девочка при нападении пострадала сильнее, чем я думал? Всё же стоит показать малую врачу.

Решая, как быть, я сделал за рулём пару звонков. То, что рассказала Влада, навело меня на мысль, и хоть пользоваться помощью весьма опасного человека было неразумно, выбора не оставалось.

Через два часа Дару уже осматривал врач, а Влада нервно прохаживалась около кабинета, откуда нас безапелляционно выставила строгая врач — девушка лет двадцати с хвостиком. Но приятель моего давнего врага заверил, что несмотря на молодость, она талантливый специалист, и запись к девчонке разобрана на несколько месяцев.

Я передал темноволосому мужчине с плоским носом и слегка одутловатым лицом пачку банкнот. Главврач клиники, который в прошлом видимо занимался боксом, а теперь, похоже, закладывает за воротник, быстро спрятал деньги и увлёк меня к окну.

— Я уже сделал запрос, — шёпотом поделился он. — Информацию вышлют на мой мейл, как вы просили. Простите за ожидание, всё же дело давнее, моим знакомым нужно время, чтобы поднять архивы…

— Ясно, — прервал его словоохотливость. — Мы спешим, поэтому прошу, позаботьтесь о том, чтобы девочке выписали лекарство. Я всё оплачу дополнительно. И… — Вспомнив о себе, поморщился я. — Ещё нужны антибиотики и антисептики.

— Пройдёмте в мой кабинет, — вытянул руку врач, показывая дорогу. — Вам принесут всё, что скажете. Дмитрий Константинович просил половину счёта выставить ему.

— Нет, — сухо ответил я. — Сначала дождёмся окончания осмотра ребёнка.

Я не собирался выпускать Владу из поля зрения. Хоть и соблюдал все меры безопасности, но был готов ко всему. Я сам вращался среди шакалов Ингота, знаю, на что они способны и не стану излишне беспечен. Самоуверенный киллер — мёртвый киллер.

Наконец Владу пригласили в кабинет, и девушка бросилась туда, словно дочери угрожала опасность. Мимо прошла медсестра, в руках девушки я заметил пачку подгузников и чистые детские вещи. Благодарно кивнул приятелю своего врага:

— Спасибо.

— Всё для дорогих друзей Дмитрия Константиновича, — расплылся мужчина в желтозубой улыбке.

Он не только выпивает, но и заядлый курильщик. В голове сложилась картинка, я понял, чем обязан врач моему врагу. Явно в прошлом бандит, главврач получил шанс на образование и мощную поддержку после. Дэймон умудрялся видеть в людях то хорошее, что оставалось даже в самых отъявленных негодяях, и за это его все уважали.

А я ненавидел. Впрочем, он тоже терпеть меня не мог, но был должен по гроб жизни, и думаю, это его душило ежедневно.

Получив распечатки, я потребовал удалить все файлы и, намекнув, что молчать о нашей встрече весьма полезно для здоровья и продолжительности жизни, повёл Владу к выходу.

Девушка прижимала к себе ребёнка, а Дара смотрела на меня, не мигая. Хотелось спросить, что сказал врач, но я произнёс:

— У нас минут тридцать, не более. Такую фору даёт Дэймон. Изучим бумаги в спокойном месте.

— Дэймон? — усаживаясь в машину, нахмурилась Влада. — Твой друг, который помог чиновникам поднять архивы?

— Мой враг, — захлопнув дверцу, я насмешливо посмотрел на девушку, — который с лёгким сердцем прикажет своим людям открыть огонь, если я дам ему такой шанс.

Она побледнела и прижала к себе ребёнка. Губы её шевельнулись:

— Почему же тогда он помог?

— У него выбора не было, — я завёл мотор и вырулил с парковки больницы. — У нас такая игра. Он не может отказать моей просьбе, но пытается прикончить, считая меня самым отъявленным преступником без надежды на исправление.

Машину надо менять, но сначала уехать подальше. И проверить детские вещи на наличие жучков и маячков. Вряд ли подобный реквизит случайно оказался в больнице, но я не собирался давать врагу и малейшего шанса.

Слежки за нами не заметил, но всё равно свернул в проулок

— И часто… — Влада нервно посматривала по сторонам. — …Играете подобным образом?

— Не очень, — ухмыльнулся я. — Обращаться к Дэймону всё равно что совать голову в пасть сытому крокодилу. Я потревожил законника второй раз в жизни. Надеюсь, последний.

Вспомнив панику, с которой я впервые набирал номер врага, я сжал челюсти до хруста. Дэймон спас Тэкэру от тюрьмы, и всё равно остался мне должен. Эта связь терзала нас обоих, но ни он, ни я ничего не могли с этим поделать. За добрые дела надо платить… кровью.

Я только осознал, что высказал эти мысли вслух. Шёпотом, но Влада, судя по расширившимся глазам, всё расслышала.

— Добрые дела? — сорвался с её губ неприятный для меня вопрос. Но девушка настаивала: — Расскажи мне.

— Я спас его, — недовольно поморщился я. — Устроил побег из подвалов Ингота. — Передёрнул плечами: — Упёртый законник зарвался, и босс решил приструнить его. — Уголок рта дёрнулся. — Жёстко. Как он умеет.

Я повёл плечом, на котором был уродливый шрам, что остался от его ножа. казалось, кожа там всё время горела и ныла.

— Он пытал Дэймона… — покосился на затаившую дыхание девушку: — При семье. Я против… подобных мер. Малой законника было не больше, чем Даре… Старшая дочь умоляла меня спасти папу. Глупышка бросилась обратно. Пришлось выводить их всех.

— А этот Ингот не узнал, кто помог сбежать пленникам?

— Я конечно не безупречен, — тихо рассмеялся я и иронично посмотрел на Владу, — но весьма хорош. Не считаешь? — Вернулся к дороге и добавил сухо: — Самое сложное тогда было не прирезать Дэймона самому. Гадёныш нащупал мою слабость.